Знаменитый теле- и радиоведущий, генеральный продюсер “Серебряного дождя” и спортивный комментатор. Как сложилась его жизнь, профессиональная деятельность и отношения с отцом?

Журналистика и профессия

• Кто такой спортивный журналист?

– Это тот, кто рассказывает тем, кто ничего не знает, о том, в чём ничего не понимает. Журналист – это хороший рассказчик, остальное это вопрос манеры: он может быть как Парфёнов или как Киселёв, а может быть пропагандистом. Так или иначе это сторителлинг и вся журналистика построена на рассказе историй через человека, как правило, главного героя какой-нибудь истории, либо через себя самого, и так было две тысячи лет. Если вы думаете, что хороший журналист это тот, кто всегда старается быть нейтральным – это чушь. Журналистика – это всегда субъективщина и всегда собственное мнение, либо мнение, за которое заплатили.

• Виктор Кириллович, вы с 2013 года бессменно работаете ведущим на радио “Серебряный дождь” и называете это работой для души, как вам удаётся так долго удерживать позиции?

– Я называл это работой для души, пока не стал большим начальником и вынужден заниматься работой, которую не очень люблю. Когда я пришёл на радио, у меня был вариант либо пишущая журналистика, либо построить телевизионную карьеру и это не просто, ведь я мужчина и через постель мне сложнее, либо радио. Телевидение было очень централизованным и его работники чаще всего становились рабами тех форматов, на которых снимались, как Малахов. И все думали, как бы им заняться тем, что им нравиться. Это можно было делать только на радио. Сейчас, когда есть ютьюб и соцсети проще. Поэтому раньше было для души, а щас это управленческая сфера и надо талантливых лентяев как-то заставлять работать и не опаздывать. Это не так-то просто.

• Повлияла ли ваша семья на вашу профессию?

– Я никогда этого не хотел: я знал, как оно устроено изнутри, и цену этой популярности, когда известные тогда люди в Ленинграде садились и думали: “Боже, какую дичь я несу, зачем это всё…” Несчастные люди, которые вроде бы и творческие, но вынужденные заниматься тем, что им не нравиться, и это сохранилось до сих пор на большом телевидении. Поэтому моё отношение было таким, что в жизни есть что-то и поинтереснее. Но так сложилось и так совпало, что я пришёл на телевидение в конце 90-х, на настоящее НТВ, которое ещё было независимым и вот теперь не знаю, как соскочить с этого.

Личная жизнь и отец

• Как вам удаётся совмещать работу и личную жизнь?

– Личная жизнь? Что это такое? У меня нихрена не получается, поэтому мне 45 лет и я до сих пор холост. Некоторые там говорят, что я бабник и так далее, но на самом деле нет – это всё работа, я честный и порядочный однолюб. Это конечно шутка, но отчасти так и есть.

• Как участие в “Давай поженимся” повлияло на вас и вашу репутацию?

– Всегда есть о чём поговорить. Всегда ты приходишь и тебе говорят: “Ну, ты был на шоу вот этом, ну ты поженился там, переспал с кем-то, ну расскажи, что там.” На самом деле история простая: я работал на большом шоу на НТВ и у меня в бригаде была девушка, работающая на нескольких проектах, одним из них как раз было это шоу. Она приходит и говорит: “Слушай, ну у нас мужики закончались, а мы там уже всё разрекламировали, бред сказали про “десять солидных женихов России”. Выручи.” Пришлось идти, даже что-то пошутить, было занятно. Хотя для кого-то эта программа действительно стала рубежной, кто-то даже сформировал семью и это не единичный случай. Но невест я ищу в других местах.

• Когда в разговоре с вами всплывает информация о вас и вашем отце, как вы на это реагируете? 

– Ну, во-первых, это неизбежно. Сколько я себя помню всю жизнь так было. Меня всегда называли Кирилл, Кирилл, Кирилл, а потом наступило время где-то 10 лет назад, когда мой отец стал меньше присутствовать в медиапространстве в силу возраста, а я наоборот был везде: на Первом, на НТВ, на России. Смешно, но пришло время когда уже Кирилла Набутова стали называть отцом Виктора Набутова. То есть в какое-то время я стал человеком более широкой аудитории, чем мой отец, и в какой-то момент это перестало быть проблемой. А щас: ну да, это мой отец, не самый плохой, талантливый документалист и журналист, который знает свою профессию от и до.

• В 2013 году вы давали интервью журналу “Окей”. Вы рассказывали о том, что ваш отец никогда не помогал вам финансово и профессионально. Как вы можете прокомментировать эти и слова и как это повлияло на вашу деятельность.

– Я могу так сказать: с точки зрения российских действительностей и правил жизни, то, что сделал мой отец, это абсолютный идиотизм. Мы живём в стране кумовства, где семейные связи имеют первостепенное значение, а отец всегда был сторонником протестантской этики, которая существует в странах Северной Европы. И для них проталкивать собственного сынка – невозможная вещь. Это действительно была его позиция и он никогда не давал мне денег: только один раз в жизни и то под проценты. Благодарен ли я ему за это? Нет. Нельзя жить в России и быть шведом. Это очень дорого стоит и очень болезненно накапливается. Я так думаю сейчас, может быть, моё мнение когда-нибудь изменится

Немного слов о себе

• На сайте “Серебряный дождь” вас описали как “свободного человека в свободном мире”, вы согласны с этим утверждением?

– Может ли быть свободным человек, у которого ребёнок, мама престарелая, отец никому не нужный старый журналист, две дачи, дом в деревне и три кошки? Я не могу быть в принципе свободным. Я не знаю, что там написано на сайте, я вообще к этому не имею никакого отношения. Скажу честно, свобода – это внутреннее ощущение, его желательно сохранять по жизни, это ваш костыль. Но, к сожалению, жизнь иногда складывается таким образом, что в каких-то вещах надо быть более гибким, чтобы сохраниться на будущее. Поэтому отвечу так: ощущаю ли я себя свободным человеком? Да. В свободной стране? Не совсем.

• Какие футбольные команды, по вашему мнению, недооценены?

– Я работал спортивным комментатором 25 лет назад и щас не так слежу за футболом. В основном за Мадридским Реалом. В целом я считаю, что российский футбол сильно переоценён. Он никогда не был нашим сильным видом спорта, а если и были небольшие успешные периоды в 50-е или 60-е, на заре современного футбола и, может быть в 80-е, они были связаны с Динамо-Тбилиси и Динамо-Киев, то есть с клубами, представляющими другие государства, более южные. По большому счёту все достижения наших команд это “ЦСКА” и “Зенит”, которые выиграли два раза “Лигу Европы” – это большое достижение, но второстепенное. Если пропорционально брать сколько денег было вложено, пускай даже за современный российский период, и какой результат на уровне сборных, то мы видим, что это несопоставимые вещи. В хоккей вкладывается денег значительно меньше, а результат намного выше. Мы северная страна: по ментальности, по климату – так исторически сложилось, и я считаю, что наши главные виды спорта – зимние. Но футбол это социальный проект, это больше чем спорт – это имитация войны в мирное время, это связь поколений, важный элемент воспитания семьи, это возможность чем-то занять себя в жизни, это способ чисто физически стравливать агрессию – мы животные и у нас есть агрессия, она коллективная и её нужно стравливать.

• Как радио повлияло на ваш вкус в музыке?

– Одна из причин, почему я оказался на “Серебряном дожде” это очень серьёзная близость вкуса к качественной музыке. Это может быть всё что угодно, от электроники до Джими Хендриксона – очень много всего, чего здесь неизвестно и мало ротируется. И “Серебряный дождь” 25 лет привозил сюда всякую классную музыку, топовых людей и тех, кто потом становился топовыми.