Friday, March 29th, 2024

Почему люди против закона о домашнем насилии? Что с ним не так?

26 ноября 2019 года в пресс-центре информационного агенства “Национальная Служба Новостей” состоялась пресс-конференция на тему “В законе о домашнем насилии нашли “происки” ЛГБТ”.
Обсуждение закона набирает все больше и больше оборотов, но действительно ли данный законопроект так нужен и полезен? Спикеры рассказали о “подводных камнях” проекта и объяснили, как он повлияет, и повлияет ли вообще, на ситуацию с насилием в нашей стране.

https://twitter.com/murmercy/status/1197404132866441217?s=20
Слева направо: Елена Тимошина, Вахтанг Кипшидзе, Андрей Кормухин, Владимир Крупенников.

Нам удалось задать несколько вопросов насчет закона о домашнем насилии. Эксперты рассказали, почему, по их мнению, закон о домашнем насилии – это бесполезная акция, которая только усугубит ситуацию в стране.

https://twitter.com/ReemPall/status/1197099901966045184?s=20
https://twitter.com/Luciferrka_Jr/status/1197180391465127937?s=20


Ваше отношение к законопроекту о семейно-бытовом насилии? Как вы считаете, как может повлиять этот проект на культурную семью России?

Председатель Комиссии по культуре Общественной палаты России Павел Пожигайло

– Начнем с того, что нас всех поражает и удивляет – абсолютно фальшивая статистика.

Называются огромные числа, 14 миллионов, например, не имеющие никакого официального подтверждения. По заказу Госдумы, Санкт-Петербургский университет делал статистику, но не факт, что ей можно доверять. Может, профессор Соколов имел к ней отношение, лично для меня это большой вопрос. На данный момент единственной официально подтвержденной информацией является статистика МВД, которая совершенно по-другому объясняет данный процесс. Не случайно зам. министра инвестиций сказал, что он не видит проблемы, и это не означает, что он занял ту или иную сторону, это его объективная позиция, проблема действительно преувеличена.

Второй момент: этот закон совершенно не решает проблему семейного насилия, задача состоит в другом – ввести понятие сексуального, экономического и психологического насилия.

Следующим интересным моментом является такая ситуация: они (разработчики концепции – прим. ред.) это все придумали, против себя установили людей, как правило, имеющих большие, многодетные семьи, но при этом сами-то составители являются в основном людьми, у которых с семьей не сложилось, а также представителями феминистических и ЛГБТ организаций.

Лично у меня картина складывается достаточно подозрительная. Складывается ощущение, что это некая технология, при которой в общество забрасывается конфликтный вопрос, поднимется шумиха, потом сторонники проекта говорят, что им кто-то угрожает, а любой человек, который против закона сразу попадает под клише, как будто он, соответственно, угрожает.

Здесь я бы хотел попросить нашу Федеральную Службу Безопасности внимательно проверить, является ли эта инициатива с законом именно борьбой с домашним насилием, или это политическая технология? Я уверен, что этот закон не будет принят, так как в обществе намного больше здоровых людей, которые понимают, что борьба с насилием начинается с самой семьи, а не государства.

В одном из интервью вы говорите, что принять закон о домашнем насилии значит фактически уничтожить и без того немногочисленные семьи. Но ведь без принятия данного закона пострадавших станет еще больше. Каким образом можно сократить количество жертв, не принимая данный закон?

– Есть тактические и стратегические решения.

В данном случае стратегическое – это возвращение в школы изучение истории русской литературы, труда и всего того гуманитарного образования, которое занималось воспитанием ребенка в наше Советское время. А что касается тактического – сегодня у министерства внутренних дел есть предложение о том, каким образом, не привлекая коммерческие организации, можно решить данный вопрос. Опять-таки, нужно понимать статистику. По официальным данным, большинство людей, погибших от домашнего насилия, находились в состоянии алкогольного опьянения или под действием наркотических средств.

О чем тогда речь? Здесь проблема уже явно в наркотиках, спирте и чем-то другом, а не домашнем насилии.


Расскажите об акции «#ЗаСемью!». Сколько было митингующих?

Кормухин Андрей, координатор и основатель общественного движения «Сорок сороков»

– Начну с того, что нас застали врасплох.

Данный закон был очень быстро представлен и распространен в информационном поле. Наша вина в том, что мы проглядели это. На телеканалах часто можно увидеть «горячие» новости, поэтому мы просто подумали, что это очередная «желтуха». Но оказалось, что это огромные информационные «пушки», готовящиеся к принятию данного закона. Мы пытались выйти на диалог, но, увы. А сейчас нас самих пытаются обвинить в том, что мы кому-то угрожаем.

Официально заявляю: мы не собираемся никому угрожать, а действуем сугубо в правовой повестке. Акция прошла 23 ноября в 30 городах России, участников было 3000 человек. В Москве, если верить прессе, на акцию пришло около 200 человек, хотя наши ребята насчитали примерно 600. К сожалению, Правительство Москвы предоставило нам не лучшее место, так что многие его просто не смогли найти. Тут начались “чудеса”: без предупреждения заблокировали наш ютуб-канал, посыпались угрозы в уголовном преследовании. Тогда непонятно, кому это надо, если людям, которые представляют семьи в нашей стране, не дают слово.

Как в думе относятся к данному проекту?

Член комитета Государственной Думы по развитию гражданского общества, вопросам общественных и религиозных объединений Владимир Крупенников.

– В Государственной думе принято обсуждать законы, но закона нет. Он не внесен и даже проекта никто не видел. Поэтому, говорить об отношении депутатов к этому закону – преждевременно.

Как правило, мы не комментируем еще не внесенные и официально не опубликованные законы. Скорее всего, не дают ознакомиться с текстом из-за того, что до конца его не составили, но, при этом, на телевидении и в обществе уже поднимается волна истерии и раскручивается больше и больше. Причем непонятно, где границы экономического, психологического насилия. Заставлять делать ребенка уроки – психологическое насилие или все же воспитание? А попытки помириться после ссоры, приезжая к человеку домой – преследование? Складывается очень непонятная ситуация. Я работаю в Госдуме восемь лет и не помню такого, чтобы закон настолько сильно обсуждался, хотя текст еще особо не был составлен. Могу сказать точно, что никакой единодушной поддержки этого закона нет

Каково отношение русской православной церкви к закону? Алена Попова, одна из авторов закона, сообщала, что в церкви достаточно много людей, поддерживающих данный проект. Действительно это так?

Заместитель председателя синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Московского патриархата Вахтанг Кипшидзе.

– Как уже сказали мои коллеги, этого закона мы не видели, поэтому судить кто – «за», а кто – «против» очень затруднительно. Вместе с тем, нам известно, что опыт принятия законов, касающихся семейного насилия, в других странах к заметному улучшению ситуации не привел. Для того, чтобы семья была благополучной есть совершенно другой «рецепт», заключается он в генерировании ценностей семейной жизни на всех уровнях образования и воспитания. Семья требует поддержки и внимания со стороны общества.

Всего этого законопроект не решает и не планирует. Хочется верить, что как сторонники закона, так и его противники мотивированы общей задачей заботы о благополучии российской семьи.


Недавно в СМИ появилась статистика, согласно которой, более 80% женщин, находящихся в колонии за совершенное убийство, сидят за превышение самообороны от мужей и сожителей. Может ли эта статистика являться верной?

– Я знаю, кем и как проводилось данное исследование. Происходило оно со всевозможными нарушениями методики исследования. Мне много раз доводилось бывать в колонии. Перед тем, как приехать туда, нужно подробно изучить историю каждого дела, так как в колонии все кажутся «белыми и пушистыми», от рассказов заключенных слезы наворачиваются. Поэтому, доверять таким исследованиям, на мой взгляд, нельзя.

В социальных сетях все больше и больше встречаются публикации на данную тему. Большое количество хэштегов и яркие фотографии бросаются в глаза. Как это влияет и влияет ли вообще на составление закона?

Елена Тимошина: эксперт криминалист, кандидат юридических наук.

– Безусловно, оказывается сильное влияние. Под большинством таких постов можно увидеть манипуляционные вопросы:

«Вы против домашнего насилия?»,

«Вы считаете, что с ним нужно бороться?»,

«Вы считаете, что жертвы насилия плохо защищены?» и подобные. Думаю, практически все ответят «Да!». Я и сама так считаю.

Девушки, пишущие на тему насилия, сами не совсем понимают суть этого проекта.

Проблема действительно есть и ее надо решать, но не путем данного закона! Я бы и сама за него голосовала, не являясь специалистом-криминологом и не видя процесс изнутри. Перекладывая ответственность на государство, мы никогда не добьемся решения проблемы насилия. Начинать с себя тоже нужно, никто же вас не заставляет употреблять алкоголь или наркотические вещества. А ведь начинается все именно с них.

https://twitter.com/Gladich96/status/1197393982445277185?s=20

Конференция была направлена на освещение позиции противников закона о домашнем насилии, рассматривающемся в Государственной Думе. Закон еще не принят, но и не отклонен: окончательное решение власти обещают выложить в течение месяца.

Стоит отметить, что сторонников принятия закона гораздо больше – несколько недавних митингов и пикетов, организованных Александрой Митрошиной и Аленой Поповой, собрали больше 20000 людей, в то время, как митинг о запрете закона только 600.

https://twitter.com/_Sa_nya_/status/1197972951930458112?s=20