Борщевики, пустыри и свалки за 281 миллиард рублей: как благоустраивается Москва

«Благоустройство привлечет в город бизнесменов», — так еще в начале 20 века писал «отец» городского благоустройства Чарльз Робинсон. Благодаря благоустройству населенный пункт становится не только приятнее и удобнее, но и привлекательнее в финансовом плане.

На инфраструктуру Москвы ежегодно тратятся огромные деньги. По информации «Ведомостей», за 2019 год было потрачено 281 миллиард рублей. Для сравнения, строительство Крымского моста обошлось в 228 миллиардов рублей.

В этой статье мы попытаемся разобраться, насколько оправданы такие вложения.

Сложно не согласиться, что центр Москвы с каждым годом становится только лучше, уютнее и удобнее:

Однако большинство москвичей живут за пределами садового кольца. Более отдалённые районы нуждаются в качественном благоустройстве не меньше. Робинсон писал:

 “В богатых кварталах города могут появляться грандиозные площади и широкие проспекты, величественные пространства, увенчанные достойными строениями. Общественная архитектура может быть роскошной и демонстрировать отменный вкус, а жилая – выражать дух времени, становясь под руководством специалистов разнообразной и гармоничной, но пока дух эстетического возрождения не проникнет в трущобы, дав импульс творческому развитию и там, победу красоты в городе нельзя считать полной”.

Чтобы разобраться в проблеме, нужно обратить внимание на людей, которых эта проблема тревожит сильнее всего — жителей этих отдаленных районов. Мы решили провести опрос. Участие приняло более 130 человек. Результаты представлены в диаграмме.

Как мы видим, больше половины людей имеют вопросы к московскому благоустройству. Мы попросили их поделиться:

Мария, район проживания – Северное Тушино:

Перед моим домом 4 раза за лето менялись бордюры и асфальт. Парковать машины было негде целых 2 недели, так как его меняли непосредственно перед самим домом. С другой же стороны перерыли всё пространство перед МКАДом и вырыли яблоневый сад для постройки очередного жилого комплекса. Теперь окна моей квартиры упираются в окна чужого дома.

 Марина, район проживания – Капотня:

Три раза за лето велодорожку переделывали. Траву живую на рулонную везде поменяли, деревьев кучу уничтожили.  Тротуары 3-5 метров сделали за счёт урезания дорожного полотна. Гаражи снесли, парковок новых не выделили! Дома покрасили в страшные цвета.

Николай, район проживания – Хорошёво-Мнёвники:

Район построен буквально на развязке… Хотя не так давно здесь было приятно находиться. Теперь это просто помойка на отшибе. Несуразные здания для прибрежной зоны делают её мёртвой, в отличие от Филей, которые находятся в паре километров. Там-то прибрежная зона собирает людей, есть старые здания и т.п. У нас же вместо уюта и комфорта получилось бетонное Гетто

Людмила, район проживания – Выхино:

При строительстве станции метро Юго-Восточная реконструировали старый сквер: увеличили количество пешеходных дорожек, сделали их максимально широкими; то есть газоны урезали, ухудшили условия насаждениям, чтобы объект был дороже. За высаженными деревьями и кустарником повсеместно в Москве очень плохой уход. Да вообще просто никакого, в летний период в жару не поливают, много не выживает. В Москве мало пешеходных дорожек обсаженных деревьями с большими кронами, в городе в зной явно не хватает тени.

Жалуются люди чаще всего на постоянные смены асфальта, бордюров и, разумеется, плитки. Людям не хватает деревьев, парков и скверов.

«Причиной регулярного ремонта могут быть слишком быстрые темпы работ», — так считает Анастасия Брюханова, муниципальный депутат района Щукино, замглавы партии Яблоко в СЗАО Москвы

«Московское благоустройство отличается от европейского своей «показушностью» – выглядит всё очень похоже, дорогие материалы, даже проектировать в центре стараются. Но из-за быстрых темпов проекты не продуманы: много ошибок на стадии проектирования, не включаются необходимые, но важнейшие работы (та же ливневка). Из-за таких темпов (и отсутствия нормального контроля) работа получается низкокачественной — по весне плывет плитка.

Получается этакий «косметический» ремонт. Конечно, если сравнивать с тем, каким был центр Москвы при Лужкове, прогресс огромный и польза от этого благоустройства большая. Но можно за те же деньги делать в разы лучше и долговечнее, если не гнать проектировщиков и строителей сдавать работы к Дню города.»

О проблемах, описанных в истории Марии из Северного Тушино, Анастасия также упомянула:

«Сильно московское благоустройство уступает европейскому в части диалога с самими горожанами: благоустройство сваливается на людей внезапно, когда утром приезжает строительная техника. Проекты не обсуждаются с людьми, от такого игнорирования людей большая часть недовольства: людям не объясняют, что когда и зачем будут делать, не говоря уже о том, чтобы с гражданами посоветоваться. И организация работ страдает: перекапывают сразу много и не делают временные и удобные обходы. Это тоже раздражает».

Еще одной проблемой Анастасия считает то, что далеко не все работы, которые проводятся в Москве, можно назвать благоустройством:

«Благоустройство в Москве за пределом программы «Моя улица» и нескольких показательных проектов парков и скверов – это, по сути, обновление старых материалов (от асфальта до лавочек), а не качественное изменение среды.

Чиновникам проще все просто обновить не задумываясь, а нужны ли эти объекты вообще в этом месте (во дворе нет детей – зачем там площадка за 3 миллиона; может лучше организовать досуг для пенсионеров?). Не проводится совсем анализ территории, не выявляют проблемы, нет стратегии развития.

Это важное отличие от европейского благоустройства и даже «Моей улицы», где среда заметно изменяется под новые потребности города и людей в нем».

Несомненно, благоустройство в Москве развивается. Но если проблему с дорогами мы вроде как решили, то дураки никуда не делись. Этому вопросу следует уделять больше внимания и времени, анализировать территорию и подбирать качественные материалы.